Когда британская актриса Клер Фой получила роль Елизаветы II в сериале «Корона» (одном из самых...
Когда британская актриса Клер Фой получила роль Елизаветы II в сериале «Корона» (одном из самых дорогостоящих в истории телевидения — 130 миллионов долларов), она понимала — теперь навсегда будет «повязана» образом самой знаменитой монархини в мире.
Помимо, конечно, того факта, что эта работа превратила Клер в звезду мирового уровня и принесла ей две престижные награды — «Золотой глобус» и «Эмми». К счастью, Клер ошиблась. Доказательство тому — два блокбастера, вышедших в 2018 году. Один из них — «Девушка, которая застряла в паутине», где ей поручили сыграть героиню, неимоверно далекую от королевского двора. Лисбет Саландер — хакерша, украшенная татуировками, поставившая себе цель отомстить мужчинам, причинившим зло женщинам. Сама же Клер со своими огромными (как два бассейна — по меткому выражению одного режиссера) глазами голубого цвета на худеньком личике, кажется, уже доказала — несмотря на все что ей пришлось пережить в жизни, она, как настоящий хамелеон, способна перевоплотиться в кого угодно. Фой — хрупкая, искренняя женщина с огромным чувством юмора, вернее самоиронии. Она отказывается говорить о навязшей в зубах теме «сильных женщин», потому что не считает ее серьезной. Клер не кажется, что силу, безусловно присущую всем представительницам слабого пола, следует обсуждать как отдельную категорию…
— Клер, наверное, непросто было соглашаться на роль Лисбет Саландер — ведь до вас эту героиню из романов шведского писателя Стига Ларссона играли другие актрисы, вы третья по счету… (В предыдущих фильмах по трилогии Ларссона «Миллениум» роль Лисбет исполняли Номи Рапас и Руни Мара. — Прим. ред.)
— У меня большой опыт изображать героинь из самых разных литературных произведений и тех, кто существует в реальности. И я знаю, что критиковать и сравнивать будут все равно. Без вариантов. Это словно на гору собираешься взобраться. Еще у подножия нужно преодолевать трудности. Поэтому я не собираюсь говорить, будто не смотрела все эти картины и мне все равно и так далее. Я смотрела «Девушку с татуировкой дракона» задолго до того, как мне предложили эту роль. Подозреваю, они и не знали тогда о моем существовании. (Смеется.) Я же училась в театральной школе и прекрасно отдаю себе отчет — и до меня сотни актрис играли в шекспировских пьесах, и после меня будут играть. И что? Важно одно — чтобы Лисбет Саландер продолжала свой путь. Как Джеймс Бонд! Главное, не уничтожить ее своей игрой, вот и все. И я прекрасно знаю, что я — не Руни Мара, как бы мне ни хотелось ею стать.
— Вас на улице ведь, наверное, узнают после «Короны», а теперь как будет?
— Вовсе нет. Никто меня не узнает. Даже если бы я появилась в образе Елизаветы II, полагаю, решили бы, что я просто одна из тех фанаток королевы, кто ее изображает.
— Кстати, а королева-то смотрела сериал?
— Не знаю. Мы точно знаем, что смотрели члены ее семьи. Но вот сама она — нет об этом информации… Впрочем, я предпочитаю думать, что она не смотрела. Мне так почему-то проще. (Улыбается.) Я, кстати, очень рада, что принц Гарри женился на Меган Маркл. Она же актриса! Мы, актрисы, должны стоять друг за друга горой! (Смеется.)
— Ладно, вернемся к роли Лисбет Саландер. Все-таки это первый настоящий блокбастер в вашей карьере. И вам наверняка пришлось поработать над своей физической формой — ведь в фильме много экшена…
— Очень много. Гонки на мотоциклах, драки, перестрелки. Но мне понравилось. Особенно те занятия, где меня учили разным видам борьбы. Шишек набила немало, зато впервые поняла: я не настолько физически беспомощна, как мне всю жизнь казалось. И здорово, что мне пришлось гораздо больше полагаться на свое тело, чем на голову. (Смеется.) А с татуировками, в том числе самой знаменитой — дракона на спине, было утомительно, конечно. И когда мне их рисовали и когда нужно было вовремя от них избавляться, чтобы никого из близких не испугать. (Смеется.) Особенно перед семейными мероприятиями.
— С этим новым фильмом вы попали в тренд — женщина использует свои сверхспособности для того, чтобы жестоко наказать мужчин…
— Да, но она делает это не для того, чтобы за кого-то отомстить. А исключительно из стремления наказать мужчин! В принципе! (Смеется.) Лисбет плевать на общество. И на то, какие там тренды. Она не выступает на чьей-то стороне, никого не судит. Просто проникает в компьютеры, хранящие секреты, и добивается своих целей. К тому же, занимается сексом с кем хочет и когда хочет. И я думаю, Лисбет на самом деле никакая не супергероиня. Она просто вечный аутсайдер и очень несчастный человек. Единственная сила, которой она обладает в полной мере, — никогда не сдаваться. Биться до конца, пускай даже и не победного, а очень горького. И в этом смысле она самая человечная героиня из тех, кого мне довелось играть. И вся эта экипировка, камуфляж и грим всего лишь способ отпугнуть любого, кто посмеет к ней приблизиться. Способ показать: не вздумайте меня недооценивать!
— Хотите сказать, в Букингемском дворце вам было менее комфортно, чем бегать в татуировках с пистолетом?
— Если уж прямо говорить, то мне Лисбет по своей натуре ближе, чем королева. Ведь Елизавету я играла как: нужно было одними глазами «телеграфировать» все эмоции и переживания человека предельно закрытого, замкнутого и по своей природе, и в силу выпавших на ее долю работы, жизни и обязательств.
— Как вы стали актрисой?
— Я была младшей из трех детей. Родители развелись, когда мне было 8 лет. Я очень старалась никого не беспокоить, всем угодить и как-то примирить всех в этой ситуации. И, видимо, во мне накопилось много нереализованной в нужные моменты злости. Я не следовала вовремя своим инстинктам, вот в чем дело. Я стала нервной, постоянно была на взводе. Причем злилась я тоже на саму себя исключительно! Потому что делала всегда не то, что хотела, а то, что, как полагала, от меня ждут. У меня была миссия — не огорчить, не расстроить, словно бы это поведение могло как-то изменить порядок вещей. Не позволяла себе выйти в мир такой, какой была на самом-то деле. Поэтому и такие «приметы» подросткового возраста, как попытки напиться, попробовать наркотики или обзавестись кучей парней, меня миновали. Может, это тоже было причиной злости. Своей дочке я позволяю кричать, даже скандалить, требовать, беситься — не прятаться в себе, как устрица в раковине. Меня ведь только решение стать актрисой освободило от всего этого жуткого хаоса, творящегося в душе…
— Расскажите о своей дочке…
— Я родила Иви Роуз за несколько месяцев до начала съемок в «Короне». И вот первый съемочный день: я в Шотландии, в горах, с набухшей от молока грудью и полным отсутствием малейшего шанса спуститься вниз, чтобы покормить ребенка. Позвонила мужу (с британским актером Стивеном Кэмпбеллом Муром актриса познакомилась на съемках фильма «Время ведьм» в 2010 году, в 2014-м они поженились, в 2015-м Клер родила дочку, а в начале этого года они расстались. — Прим. ред.), попросила дать дочке детское питание. Чувствовала себя при этом, словно кто-то мне на сердце наступил. Сидя в машине «королевы» и пытаясь починить сломанный молокоотсос, была уверена, что совершаю самую большую ошибку в своей жизни...
Я не верила, что меня возьмут, когда пришла на кастинг беременной. В результате после рождения дочки снималась два года без перерыва. Плюс бесконечные перелеты, красные дорожки, презентации и так далее. Моей малышке было полгода, когда я взяла ее с собой в Африку — там снимали несколько эпизодов «Короны». Первая поездка Елизаветы II с мужем — трогательная, красивая, романтичная и опасная… И я всегда брала с собой дочку на съемочную площадку. Не хотела расставаться. Хотя моя мама живет в Лондоне и всегда готова за дочкой присмотреть. А потом я сразу же начала готовиться к съемкам «Девушки, которая застряла в паутине».
— Правда, что вы много болели в детстве и вообще мало кто верил, что станете актрисой…
— В 13 лет я заболела подростковой формой артрита. Очень больно, тело не слушается, передвигаешься с помощью костылей. Колени распухшие, а у всех девочек ножки стройные из-под мини-юбочек! Бегают, прыгают… А от выбранной добровольно миссии послушанием и угодливостью сделать чью-то жизнь более приятной во мне помимо злости накопилось и огромное количество тревоги. И состояние это росло и ширилось. И я как-то свыклась с мыслью, что мое тело не будет меня никогда слушаться. Мне стало важно что-то сделать — и то, и это, и другое, и третье. Пока еще жива.
Тогда-то я и обратила свой взор к театру… Но только спустя пять лет, когда я вылечилась от артрита, судьба помогла мне принять решение. В 17 лет за глазом образовалась опухоль. Это окончательно меня добило. К счастью, позже выяснилось, что она доброкачественная. Зато именно тогда я осознала — терять мне нечего. Карты на стол. Надо попытаться урвать то, о чем мечтаю. И я поступила в университет на отделение драмы и кино.
— Вопреки всем ударам судьбы, вы стали успешной актрисой. Это должно было здорово изменить вашу жизнь…
— Знаете, я давно перестала верить в счастье. Думаю, можно быть невероятно счастливой одну минуту. А уже в следующую чувствовать себя бесконечно несчастной… Я смирилась с тем, что моя жизнь протекает драматично. И в этом нет ничего страшного. Я бываю счастливой, но не жду, что это состояние продлится вечно. Не мой случай. Я не избалована. И не тот человек, кто на вопрос «Как дела?» отвечает: «Все отлично».
— После развода с мужем вы вместе воспитываете вашу дочь?
— Разумеется. Стивен прекрасный отец и проводит с нашей дочкой столько времени, сколько хочет. Я не считаю себя матерью-одиночкой. Нельзя называться так при живом отце ребенка. Это неправильно. У ребенка могут быть только один отец и одна мать.
Статьи по теме:
Свежие комментарии